Леонид Каганов (мат)
Сели в кухне за обедик в розовых штанишках
папа-педик, мама-педик с педиком-сынишкой.
Мама шейку пососала у вареной курочки
и задумчиво сказала: "Все девчонки — дурочки!"
Папа взял себе пюре и размазал пальчиком:
"С кем играешь во дворе? Помни: только с мальчиком!"
Папа с мамой встали вдруг и потерлись спинками:
"Знаменитости вокруг были сплошь мужчинками!
Каждый гений был пижон и следил за имиджем:
Майкл Джексон, Элтон Джон, и Чайковский с ними же!"
Папа сел, расправив бант, окрылен идеями:
"Каждый гей — большой талант! Мир был создан геями!"
Мама в гроздьях бигудей, дожевала курочку:
"Всю науку создал гей, моду и культурочку!"
И сказал в ответ отец, доедая кашицу:
"Геем был Господь-творец! Как-то так мне кажется..."
И, смутившись вдруг, как мог пояснил идеечку:
"Нет свидетельств, чтобы бог был влюбленным в девочку..."
Мама, сделав гоголь-моголь, стала кушать ложечкой:
"Говорят, еще и Гоголь! Так, совсем немножечко..."
Помни, сын, среди людей — натуральных, сереньких
— высший сорт, конечно, гей! И причем в Америке!
Если кто-то вслух орал "ненавижу пидора!"
— это злобный натурал, что-то вроде Гитлера.
Если вдруг ударил в лоб кто-то из детсадика,
этот мальчик — гомофоб, поступает гаденько.
Натуралы — зло и гадость (только им не говори).
Толерантность, толерантность начинается с семьи!
Помни сын, сегодня прав тот, кто хочет равных прав!
Возмущаться нет причины, образ жизни есть иной:
мама может быть мужчиной, ну а может — надувной!
Ну а может быть коза — голосуем только за!
И в семье нормальной самой, ортодоксов всех беся,
могут вместе жить две мамы, ну а могут — два гуся.
Если место есть на вилле и детей охота вдруг
— взяли да усыновили из детдома пару штук!
Не проблема и не драма: на глазах у малышат,
кто сегодня будет мама, пусть родители решат.
Помни это каждый сын, с детства знайте дети:
про БДСМ и свинг, про страпон и фетиш!
Лишь одно запомнить надо: есть запретные слова,
от которых сплошь и рядом ущемляются права!
Назовешь кого-то "папа", не подумав, сгоряча,
он от горя сядет на пол и заплачет в три ручья.
Назовешь кого-то "мама" мимоходом, между строк,
и, быть может, в душу прямо это ляжет как плевок.
Мы на митингах орали, слали подписи в ОНН,
и по правилам морали принят наконец закон!
"Наш закон, — сказала мама, — защищает нас от хама.
Я теперь не пидарас! Я — родитель номер раз!
Нынче равные права! Он — родитель номер два!"
Сразу стало тихо в кухне, в кране капала вода,
обнимавшиеся мухи разлетелись кто куда.
"Так, — заметил папа строго, — ты фильтруй свои слова.
Ты пока что, слава богу, здесь родитель номер два.
Это я в семье у нас — номер раз!"
Мама оглядела скромно на ногтях модельный лак
и сложила свой огромный, волосатый свой кулак.
Полетели в кухне на пол и тарелки и компот:
колет вилкой маму папа, мама папу в челюсть бьет.
Крошка-сын вздохнул "понятно" и залез под табуретку:
лишь молчанье толерантно, толерантно и корректно.
Сказанные вслух слова точно ущемят права.
Сели в кухне за обедик в розовых штанишках
папа-педик, мама-педик с педиком-сынишкой.
Мама шейку пососала у вареной курочки
и задумчиво сказала: "Все девчонки — дурочки!"
Папа взял себе пюре и размазал пальчиком:
"С кем играешь во дворе? Помни: только с мальчиком!"
Папа с мамой встали вдруг и потерлись спинками:
"Знаменитости вокруг были сплошь мужчинками!
Каждый гений был пижон и следил за имиджем:
Майкл Джексон, Элтон Джон, и Чайковский с ними же!"
Папа сел, расправив бант, окрылен идеями:
"Каждый гей — большой талант! Мир был создан геями!"
Мама в гроздьях бигудей, дожевала курочку:
"Всю науку создал гей, моду и культурочку!"
И сказал в ответ отец, доедая кашицу:
"Геем был Господь-творец! Как-то так мне кажется..."
И, смутившись вдруг, как мог пояснил идеечку:
"Нет свидетельств, чтобы бог был влюбленным в девочку..."
Мама, сделав гоголь-моголь, стала кушать ложечкой:
"Говорят, еще и Гоголь! Так, совсем немножечко..."
Помни, сын, среди людей — натуральных, сереньких
— высший сорт, конечно, гей! И причем в Америке!
Если кто-то вслух орал "ненавижу пидора!"
— это злобный натурал, что-то вроде Гитлера.
Если вдруг ударил в лоб кто-то из детсадика,
этот мальчик — гомофоб, поступает гаденько.
Натуралы — зло и гадость (только им не говори).
Толерантность, толерантность начинается с семьи!
Помни сын, сегодня прав тот, кто хочет равных прав!
Возмущаться нет причины, образ жизни есть иной:
мама может быть мужчиной, ну а может — надувной!
Ну а может быть коза — голосуем только за!
И в семье нормальной самой, ортодоксов всех беся,
могут вместе жить две мамы, ну а могут — два гуся.
Если место есть на вилле и детей охота вдруг
— взяли да усыновили из детдома пару штук!
Не проблема и не драма: на глазах у малышат,
кто сегодня будет мама, пусть родители решат.
Помни это каждый сын, с детства знайте дети:
про БДСМ и свинг, про страпон и фетиш!
Лишь одно запомнить надо: есть запретные слова,
от которых сплошь и рядом ущемляются права!
Назовешь кого-то "папа", не подумав, сгоряча,
он от горя сядет на пол и заплачет в три ручья.
Назовешь кого-то "мама" мимоходом, между строк,
и, быть может, в душу прямо это ляжет как плевок.
Мы на митингах орали, слали подписи в ОНН,
и по правилам морали принят наконец закон!
"Наш закон, — сказала мама, — защищает нас от хама.
Я теперь не пидарас! Я — родитель номер раз!
Нынче равные права! Он — родитель номер два!"
Сразу стало тихо в кухне, в кране капала вода,
обнимавшиеся мухи разлетелись кто куда.
"Так, — заметил папа строго, — ты фильтруй свои слова.
Ты пока что, слава богу, здесь родитель номер два.
Это я в семье у нас — номер раз!"
Мама оглядела скромно на ногтях модельный лак
и сложила свой огромный, волосатый свой кулак.
Полетели в кухне на пол и тарелки и компот:
колет вилкой маму папа, мама папу в челюсть бьет.
Крошка-сын вздохнул "понятно" и залез под табуретку:
лишь молчанье толерантно, толерантно и корректно.
Сказанные вслух слова точно ущемят права.
Последнее редактирование: