sONnar, зачем ты цитируешь лажовые рефераты? У которых даже автора нет? Наверное автор постеснялся себя указать, ибо он удак. Только удак может написать такое: "В послевоенные годы заключённых Гулага использовали как бесплатную рабочую силу для поднятия разрушенной промышленности, городов и сёл.". Сидит какой-то осёл и сочиняет реферат ажно про экономику страны. При этом не знает, что в ГУЛАГЕ ЗК получали зарплату за свою работу. Что характерно, оплачивалась норма выработки что у ЗК, что у "вольняшек" - одинаково.
Кладбище безымянных людей. Страшные находки 501-й стройки
- Автор темы SS_Ksenya
- Дата начала
Uksus, люди даже учёные степени получают, используя практически те же данные. Ну а чо, в учебниках же на одно событие каждый год разные факты...
Ох уж эта людская память... Такое ощущение, что все у нас впервые. Для особо неверущих воспроизвожу статью из "Красного Севера" за 1995 год и сопровождающие ее фотографии Евгения Гапонова. Прочитайте, не поленитесь. Позднее добавлю еще один документ Отрывок из воспоминаний участника похоронной бригады, производившей захоронения на этом самом кладбище, называемом часто детским.
[FONT="]По ком плачет дрозд или проклятие пятьсот первой[/FONT]
[FONT="]П[/FONT][FONT="]огода в этот день, 23 сентября, выдалась как по заказу. Солнце, залив землю ласковым теплом, напомнило, что где-то стоит сейчас благословенная пора короткого "бабьего лета", с золотом берез и багрянцем осин, с несгорающими кострами рябинок. Тишина в тундре, чуткая и настороженная, какая бывает перед близкими уже снегопадами. Ярко-желтыми свечками теплятся средь побуревшего тундрового покрова лиственницы, но и они, чуть тронь, расстаются со своим прощальным убором, осыпая мягкими золотистыми иглами. Где-то в стороне, ближе к речке, слышен печальный пересвист дроздов. С такой щемяще-тревожной печалью эти, обычно жизнелюбивые и неугомонные птицы, перекликаются лишь поздней осенью, перед самым отлетом на юг. А может, не только по покидаемой родине "плачут" дрозды?..[/FONT]
[FONT="]Ледяным, смертным холодом окатывает сердце при виде того, что мы обнаруживаем, пройдя по тундре около полутора километров от одной из дорог, ведущей от станции Обской на Север. Вся бутафория нынешних "фильмов ужасов" меркнет перед страшной явью. Казалось, враз померкла красота окружающей природы, а из всех чувств в душе осталась только неизбывная скорбь. На довольно большой площади среди моховых кочек валяются... детские гробики. Да простится мне столь кощунственное сравнение, но больше всего они напоминают корытца для корма животных - без крышек и столь же грубой работы. В торце одного я заметил глубоко уходящий внутрь гробика ржавый гвоздь и с содроганием представил, как он впивался в тельце ребенка, пусть уже и бесчувственное.[/FONT]
[FONT="]Они здесь повсюду, наспех сколоченные когда-то из неструганных досок, лежащие прямо на поверхности, или выглядывающие из темных провалов еле заметных могилок. А между ними, этими последними, а может и единственными в той жизни "колыбельками" младенцев, рубиновыми капельками крови светятся кисти переспевшей брусники. И повсюду - маленькие крестики, в большинстве уже упавшие на землю. Сколько и когда захоронено здесь детей, чьи они?.. [/FONT]
[FONT="]То, что кладбищу много лет, определить не трудно. Сквозь упавшее и полусгнившее звено оградки проросло две лиственницы. Возраст одной из них не меньше 30 лет - это видно и по толщине ствола деревца, и по тому, что оно сплошь покрыто спелыми шишками.[/FONT]
[FONT="]Несколько лет назад, бродя по тундре, наткнулся на останки кладбища фотокорреспондент окружной газеты Евгений Гапонов. Увиденное потрясло его, и он начал наводить справки. Удалось выяснить, что в начале пятидесятых здесь располагались лагеря, а при них - своеобразный "дом матери и ребенка" для женщин-заключенных с детьми. К сожалению, ни с кем из отбывавших в них срок встретиться не удалось - "иных уже нет, а те далече..." Трасса "501-й стройки" устлана не только детскими костями.[/FONT]
[FONT="] Молох ГУЛАГа любил человеческие жертвы. Кстати, совсем рядом с детским кладбищем находятся и захоронения взрослых заключенных. Но если здесь были и крестики на могилках, и даже оградки, то там - грубо сколоченные ящики, едва прикрытые слоем земли. Кто-то из нас мрачно констатировал, что начальник женского лагеря был по-своему человеком гуманным, коль позволял хоронить младенцев по-христиански. Говорю "младенцев" потому, что большая часть гробиков совсем крошечные, лишь некоторые побольше размерами. Останков не сохранилось - истлели. Лишь в одном захоронении лежит маленький ботиночек, резиновая красная соска и пергамент истлевшего уже черепа.[/FONT]
[FONT="]Жуткая страница недавней нашей истории раскрыта перед нами. Но для довершения картины придется привести еще одну деталь: оба кладбища осквернены уже новыми, нынешними выродками. В то время, когда Е.Гапонов начал заниматься историей захоронения, по улицам Обской бегали упитанные сегодняшние пацаны, пугая друг друга черепами с горящими в них свечками. А один молодой рабочий, отец двоих детей, похвалялся тем, что у ребят в каптерке использует под пепельницу детский череп. Это до какой же степени надо оскотиниться, в какую бездну духовной низости пасть!.. Вандализм прекратился лишь после выступления Е. Гапонова в лабытнангской городской газете. Устыдились собственных деяний? Вряд ли, скорее - испугались людского осуждения[/FONT]
[FONT="]Впрочем, Бог им судья - и тем, кто сотнями, тысячами губил мужчин, женщин, детей в лагерях "пятьсот первой", и нынешним подонкам, которые рано или поздно предстанут перед Всевышним. А сегодня сюда пришли люди, которым все еще дороги такие понятия, как Честь, Совесть, Память. Они - это атаман Назовского казачьего округа (г.Салехард) В.В. Корнев; товарищ атамана Обско-Полярной казачьей линии, начальник государственно-правового отдела окружной Госдумы В.И. Степанченко; писарь казачьего округа Н.В. Михайлюк; начальник штаба Г.М. Терешенков; потомственный кубанский казак А.В. Кожушко; зам. директора станции юных техников А.А. Погарцева; казачка Н.П. Гайдай; эстонец по национальности, северянин по существу Я.В. Трейел (он с 1981 года занимается историей 501-й стройки); Ю.В. Бусыгин; сотрудница окружного краеведческого музея А.А. Моисеева; зам. нач. колонии №3 подполковник А.И. Есечкин. Они, казаки, пришли отдать дань памяти сгинувшим в пекле ГУЛАГа страдальцам.[/FONT]
[FONT="]Все необходимое для обустройства кладбища изготовили бесплатно в Харпе, в колонии № 3 (руководитель А.Ф. Ковганко). Финансовую помощь оказал кооператив "Милосердие", руководимый В.М. Ляшко, редакция газеты "Красный Север", с транспортом помогли председатель "Ямалгеолкома" С.Н. Попов, генеральный директор УПК А.Н. Старостин.[/FONT]
[FONT="]С обеда и допоздна продолжалась нелегкая работа. Несколько "рейсов" пришлось проделать пешком по тундровому бездорожью, чтобы перенести к месту захоронения кресты, столбики, доски, звенья для оградки и т.д. Принимали участие в этом и двое молодых заключенных, которым теперь наверняка будет о чем поразмыслить. Работали все. Пока одни переносили груз от машины, другие копали общую могилу, собирали уцелевшие останки на "взрослом" кладбище, чтобы заново предать их земле. Там, в одном из гробов мы обнаружили кости двух погребенных. А вот черепа не было ни одного.[/FONT]
[FONT="]Слишком короток заполярный осенний день. Солнце уже скатилось за горизонт, когда все было закончено. И опять – словно наблюдают за нами небеса. Абсолютно стих ветер, и спокойно сияют свечи возле двух крестов Один большой, по размерам почти не уступающий тем, какие в старину ставили поморы вместо маяков, другой маленький - "детский". И стоят они напротив двух выросших на могилах лиственниц, большой и маленькой. Все прибрано, внутри оградки установлен стол с поминальной трапезой, которую приготовили женщины. В скорбной тишине звучит негромкий голос Василия Васильевича Корнева:[/FONT]
[FONT="]- [/FONT][FONT="]Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих, всех родственников по плоти, и всех усопших в вере православных христиан, и прости им все согрешения вольные и невольные, даруй им Царствие Небесное и причастие вечных Твоих благ и Твое бесконечное и блаженное жизни наслаждение.[/FONT]
[FONT="]Уходя в почти полной темноте, оборачиваемся. Не видно уже лиственниц, но светятся, словно изнутри, два креста, большой и маленький. Значит, продолжают теплиться зажженные у могил свечи.[/FONT]
[FONT="]Стр.10-11[/FONT]
[FONT="]По ком плачет дрозд или проклятие пятьсот первой[/FONT]
[FONT="]П[/FONT][FONT="]огода в этот день, 23 сентября, выдалась как по заказу. Солнце, залив землю ласковым теплом, напомнило, что где-то стоит сейчас благословенная пора короткого "бабьего лета", с золотом берез и багрянцем осин, с несгорающими кострами рябинок. Тишина в тундре, чуткая и настороженная, какая бывает перед близкими уже снегопадами. Ярко-желтыми свечками теплятся средь побуревшего тундрового покрова лиственницы, но и они, чуть тронь, расстаются со своим прощальным убором, осыпая мягкими золотистыми иглами. Где-то в стороне, ближе к речке, слышен печальный пересвист дроздов. С такой щемяще-тревожной печалью эти, обычно жизнелюбивые и неугомонные птицы, перекликаются лишь поздней осенью, перед самым отлетом на юг. А может, не только по покидаемой родине "плачут" дрозды?..[/FONT]
[FONT="]Ледяным, смертным холодом окатывает сердце при виде того, что мы обнаруживаем, пройдя по тундре около полутора километров от одной из дорог, ведущей от станции Обской на Север. Вся бутафория нынешних "фильмов ужасов" меркнет перед страшной явью. Казалось, враз померкла красота окружающей природы, а из всех чувств в душе осталась только неизбывная скорбь. На довольно большой площади среди моховых кочек валяются... детские гробики. Да простится мне столь кощунственное сравнение, но больше всего они напоминают корытца для корма животных - без крышек и столь же грубой работы. В торце одного я заметил глубоко уходящий внутрь гробика ржавый гвоздь и с содроганием представил, как он впивался в тельце ребенка, пусть уже и бесчувственное.[/FONT]
[FONT="]Они здесь повсюду, наспех сколоченные когда-то из неструганных досок, лежащие прямо на поверхности, или выглядывающие из темных провалов еле заметных могилок. А между ними, этими последними, а может и единственными в той жизни "колыбельками" младенцев, рубиновыми капельками крови светятся кисти переспевшей брусники. И повсюду - маленькие крестики, в большинстве уже упавшие на землю. Сколько и когда захоронено здесь детей, чьи они?.. [/FONT]
[FONT="]То, что кладбищу много лет, определить не трудно. Сквозь упавшее и полусгнившее звено оградки проросло две лиственницы. Возраст одной из них не меньше 30 лет - это видно и по толщине ствола деревца, и по тому, что оно сплошь покрыто спелыми шишками.[/FONT]
[FONT="]Несколько лет назад, бродя по тундре, наткнулся на останки кладбища фотокорреспондент окружной газеты Евгений Гапонов. Увиденное потрясло его, и он начал наводить справки. Удалось выяснить, что в начале пятидесятых здесь располагались лагеря, а при них - своеобразный "дом матери и ребенка" для женщин-заключенных с детьми. К сожалению, ни с кем из отбывавших в них срок встретиться не удалось - "иных уже нет, а те далече..." Трасса "501-й стройки" устлана не только детскими костями.[/FONT]
[FONT="] Молох ГУЛАГа любил человеческие жертвы. Кстати, совсем рядом с детским кладбищем находятся и захоронения взрослых заключенных. Но если здесь были и крестики на могилках, и даже оградки, то там - грубо сколоченные ящики, едва прикрытые слоем земли. Кто-то из нас мрачно констатировал, что начальник женского лагеря был по-своему человеком гуманным, коль позволял хоронить младенцев по-христиански. Говорю "младенцев" потому, что большая часть гробиков совсем крошечные, лишь некоторые побольше размерами. Останков не сохранилось - истлели. Лишь в одном захоронении лежит маленький ботиночек, резиновая красная соска и пергамент истлевшего уже черепа.[/FONT]
[FONT="]Жуткая страница недавней нашей истории раскрыта перед нами. Но для довершения картины придется привести еще одну деталь: оба кладбища осквернены уже новыми, нынешними выродками. В то время, когда Е.Гапонов начал заниматься историей захоронения, по улицам Обской бегали упитанные сегодняшние пацаны, пугая друг друга черепами с горящими в них свечками. А один молодой рабочий, отец двоих детей, похвалялся тем, что у ребят в каптерке использует под пепельницу детский череп. Это до какой же степени надо оскотиниться, в какую бездну духовной низости пасть!.. Вандализм прекратился лишь после выступления Е. Гапонова в лабытнангской городской газете. Устыдились собственных деяний? Вряд ли, скорее - испугались людского осуждения[/FONT]
[FONT="]Впрочем, Бог им судья - и тем, кто сотнями, тысячами губил мужчин, женщин, детей в лагерях "пятьсот первой", и нынешним подонкам, которые рано или поздно предстанут перед Всевышним. А сегодня сюда пришли люди, которым все еще дороги такие понятия, как Честь, Совесть, Память. Они - это атаман Назовского казачьего округа (г.Салехард) В.В. Корнев; товарищ атамана Обско-Полярной казачьей линии, начальник государственно-правового отдела окружной Госдумы В.И. Степанченко; писарь казачьего округа Н.В. Михайлюк; начальник штаба Г.М. Терешенков; потомственный кубанский казак А.В. Кожушко; зам. директора станции юных техников А.А. Погарцева; казачка Н.П. Гайдай; эстонец по национальности, северянин по существу Я.В. Трейел (он с 1981 года занимается историей 501-й стройки); Ю.В. Бусыгин; сотрудница окружного краеведческого музея А.А. Моисеева; зам. нач. колонии №3 подполковник А.И. Есечкин. Они, казаки, пришли отдать дань памяти сгинувшим в пекле ГУЛАГа страдальцам.[/FONT]
[FONT="]Все необходимое для обустройства кладбища изготовили бесплатно в Харпе, в колонии № 3 (руководитель А.Ф. Ковганко). Финансовую помощь оказал кооператив "Милосердие", руководимый В.М. Ляшко, редакция газеты "Красный Север", с транспортом помогли председатель "Ямалгеолкома" С.Н. Попов, генеральный директор УПК А.Н. Старостин.[/FONT]
[FONT="]С обеда и допоздна продолжалась нелегкая работа. Несколько "рейсов" пришлось проделать пешком по тундровому бездорожью, чтобы перенести к месту захоронения кресты, столбики, доски, звенья для оградки и т.д. Принимали участие в этом и двое молодых заключенных, которым теперь наверняка будет о чем поразмыслить. Работали все. Пока одни переносили груз от машины, другие копали общую могилу, собирали уцелевшие останки на "взрослом" кладбище, чтобы заново предать их земле. Там, в одном из гробов мы обнаружили кости двух погребенных. А вот черепа не было ни одного.[/FONT]
[FONT="]Слишком короток заполярный осенний день. Солнце уже скатилось за горизонт, когда все было закончено. И опять – словно наблюдают за нами небеса. Абсолютно стих ветер, и спокойно сияют свечи возле двух крестов Один большой, по размерам почти не уступающий тем, какие в старину ставили поморы вместо маяков, другой маленький - "детский". И стоят они напротив двух выросших на могилах лиственниц, большой и маленькой. Все прибрано, внутри оградки установлен стол с поминальной трапезой, которую приготовили женщины. В скорбной тишине звучит негромкий голос Василия Васильевича Корнева:[/FONT]
[FONT="]- [/FONT][FONT="]Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих, всех родственников по плоти, и всех усопших в вере православных христиан, и прости им все согрешения вольные и невольные, даруй им Царствие Небесное и причастие вечных Твоих благ и Твое бесконечное и блаженное жизни наслаждение.[/FONT]
[FONT="]Уходя в почти полной темноте, оборачиваемся. Не видно уже лиственниц, но светятся, словно изнутри, два креста, большой и маленький. Значит, продолжают теплиться зажженные у могил свечи.[/FONT]
[FONT="]В.ГОРЧАКОВ.[/FONT]
[FONT="]«Красный Север» [/FONT]
[FONT="]№41, октябрь 1995 года.[/FONT]
Вложения
Последнее редактирование:
(По воспоминаниям Кромова Василия Константиновича)
Родился я в Рязани в семье простого рабочего. Отец работал плотником на каком-то заводе. Мы дети учились в школе, если так можно сказать. Чаще всего с утра до ночи сидели на аэродроме и мечтали быть летчиками. Летчик из меня не получился. В армии я служил в 5 мотострелковой дивизии при штабе, писарчуком. Один грех, в сражениях не участвовал.
После окончания срока военной службы я вернулся в родной город. Работал на том же заводе, где и отец, только в конторе, начальником отдела кадров. Там я и получил свою судимость. Под моим началом работало пять специалистов. А так как в мои обязанности входило и начисление заработной платы, то я многое просто не успевал делать. Поручал различным товарищам по работе. И так получилось, что при начислении кто-то из моих коллег допустил ошибку. Конечно, ошибка незначительная, один нолик забыли поставить, но заводу, на котором работают около 300 человек. И это только на производстве, не считая техперсонала, конторщиков и других сотрудников. Так что из этой ошибки мы лишили получки многих рабочих. Естественно состоялся суд, и меня осудили на 13 лет лишения свободы с полной конфискацией имущества.
Около года я сидел на пересыльной в Печоре. Затем в 1948 году меня этапировали в Лабытнангскую пересылку. Условия жизни были никчемные. В Лабытнангах мы жили в одном бараке, а в нем около полторы сотни. И вы представить себе не можете, что это такое. Ночью душно, днем не протолкнутся. Все, кто ждал направления, жили в одном бараке. Там все вместе: бытовики, зэки со стажем и политические. Молодым парням приходилось не спать ночью, потому что ночь была любимым временем суток для зэков. Они то и дело задирались на слабеньких. Помню, даже одного щупленького мальца они сперва изнасиловали при всех, а потом подвесили обнаженным к потолку и оставили на всю ночь. Утром парня нашли мертвым. Около года я проторчал в этом бараке, а потом был переведен в 204 колонию на станцию Обская. Заключенные на колониях выполняли всю грязную работу. Отсыпка грунта на отдаленных участках. Иногда приходилось сутками находиться без еды, изнывая от жажды. Одежонка, у нас была почти ни какая. Спецовка из мешковины, а зимой фуфайка ободранная, да и шапка-ушанка. Около пяти месяцев я переходил из бригады в бригаду: то отсыпкой занимался, то так, еще чем нибудь. В 1949 при нашей колонии была создана спец бригада, которая занималась распределением мест для захоронения заключенных. Так я и попал в могильщики.
Бригада состояла из 12 человек. Она же делилась на две группы, в группе по шесть человек. Первая группа занималась выбором мест для захоронений, а также закапыванием и выкапыванием могил. В обязанности второй входила перевозка трупов, заполнение документации и скомканный обряд погребения. Я входил в первую группу. В бригаде имелся и транспорт: небольшой экскаватор для особых нужд, два самосвала, а также в нашем арсенале имелись и лошади. Мы обслуживали все колонии, начиная с Харпа и заканчивая Лабытнангами. Скажу сразу, работы было много. В день в разных местах мы хоронили по десять трупов. Иногда приходилось делать общие захоронения. Большое кладбище было в районе Обской, также в Харпе, да и вокруг Лабытнаног где-то около пяти больших кладбищ было.
Место для захоронения выбиралось по особому принципу. В этот принцип был внесен и пункт о хорошей земле. Нельзя было хоронить около озер. Обычно хоронили в одном километре от зон.
В районе станции Обская было около 400 могил, не считая 250 детских. На детское кладбище свозили умерших детей со всех околотков и зоновских детских домов. Также где-то около 20 могил общих. Иногда ведь приходилось хоронить по пять трупов в одной яме. А как-то мы закапали в одной могиле 10 младенцев. Места то было мало, а расширять захоронения не разрешали. Скажу по секрету, было и отдельное кладбище, это где сейчас «очистные», в 2-3 километрах, наверное. Якобы на нем хоронили деток, родившихся с физиологическими отклонениями. Но ими занимались другие люди. Помню, в том районе мы выкопали около 10 могил. Трупов не видели, поэтому точно не скажу. По слухам, особо уродливых убивали сами врачи и сразу закапывали, иногда и сами. Бывало, что приходилось хоронить и под деревом одного из зданий колонии. Так время то, какое было! Советская власть старалась оберегать от душевных потрясений своих граждан. Ни в коем случае, мы не должны были кому-то рассказывать, подписывали даже бумагу о неразглашении тайны. Пугали, что к нашему сроку еще несколько годков накинули. Это сейчас вам я рассказываю, хотя сам боюсь. Ну, мало ли…
Приходилось хоронить много: были немцы, англичане, японцы, голландцы, американцы, и даже итальянцы. Много было кого. Помню, есть даже целое кладбище немецких военнопленных. Их здесь было много. Были и офицеры вермахта. В среднем где-то таких мТл около тысячи. Помню на кладбище на обской, захоронили пять англичан – бывших летчиков. Возможно их расстреляли. Но они похоронены на Обском кладбище….
Обряд погребения – это мягко сказано. Труп заворачивали в плотное покрывало, обвязывали веревками и кидали в яму, а потом со словами «Покойся с миром», да и закапывали. Но чаще всего сколачивали из досок гробик и так хоронили. Древесины было много, поэтому гробы были добротными. Выстругивали гробы также мужики из нашей бригады. Поэтому работы было много…
То, что мы попали в эту бригаду, можно сказать, нам повезло в каком-то смысле. Наш распорядок начинался с семи часов. Мы жили в отдельной избе с решетками на окнах. Охраны большой не было, всего два охранника. Кормили хорошо, вечером даже 50 гр. давали. Мы были на отдельном счету. В семь – подъем, в 7.30 шли на завтрак, затем развод, 13.00 –обед, после опять работа и ужин в 22.00. Иногда, правда, бывали и такие дни, когда мы ложились в 2 часа ночи.
Интересного ни чего не было. Да и что там интересного, делать такую работу. В этом разве интерес?
После ликвидации нашей колонии в 1952 году, весь состав бригады отправили за Салехард. Вот там то нам пришлось поработать. Колонии были почти на каждом километре и люди там умирали целыми бригадами. В общем, работы было много. Что самое интересное, нас заставляли политических хоронить отдельно от других заключенных. Чаще всего на многие кладбища, мы не ставили ни каких знаков о захоронении. Просто закапывали и все.
В бригаде велся специальный журнал, в котором мы записывали место захоронения, количество могил и данные похороненных. Также существовала карта, на которую наносились захоронения. Кстати, во многих колониях был план всей близлежащей зон, включая кладбище. Ни какой документации не велось по детям. А почему, не знаем. Может где-то какая-то бумажка и есть, но мы такой документ не готовили. Потом мы всю документацию передали начальству, поэтому, что с ней случилось я не знаю.
В 1954 году меня освободили досрочно, как было написано в деле «за хорошее поведение». Да и зачем мы им нужны были, ведь колонии ликвидировались, и держать целую бригаду могильщиков стало неэкономно. Правда, мы НКВДэшникам оказали еще одну медвежью услугу, свели на нет некоторые кладбища. Поэтому трудно сейчас точно сказать, где нет захоронений. Да и годы берут свое, многое забываешь. Жизнь-то насыщенная была, наполненная разных приключений. И стараешься вспомнить что-то интересное и радующее душу, а плохое хочешь забыть.
http://www.kraeved.ru/ekspeditsiya-na-vyyavlenie-zakhoronenii-zaklyuchennykh-1946-1955-gg
Родился я в Рязани в семье простого рабочего. Отец работал плотником на каком-то заводе. Мы дети учились в школе, если так можно сказать. Чаще всего с утра до ночи сидели на аэродроме и мечтали быть летчиками. Летчик из меня не получился. В армии я служил в 5 мотострелковой дивизии при штабе, писарчуком. Один грех, в сражениях не участвовал.
После окончания срока военной службы я вернулся в родной город. Работал на том же заводе, где и отец, только в конторе, начальником отдела кадров. Там я и получил свою судимость. Под моим началом работало пять специалистов. А так как в мои обязанности входило и начисление заработной платы, то я многое просто не успевал делать. Поручал различным товарищам по работе. И так получилось, что при начислении кто-то из моих коллег допустил ошибку. Конечно, ошибка незначительная, один нолик забыли поставить, но заводу, на котором работают около 300 человек. И это только на производстве, не считая техперсонала, конторщиков и других сотрудников. Так что из этой ошибки мы лишили получки многих рабочих. Естественно состоялся суд, и меня осудили на 13 лет лишения свободы с полной конфискацией имущества.
Около года я сидел на пересыльной в Печоре. Затем в 1948 году меня этапировали в Лабытнангскую пересылку. Условия жизни были никчемные. В Лабытнангах мы жили в одном бараке, а в нем около полторы сотни. И вы представить себе не можете, что это такое. Ночью душно, днем не протолкнутся. Все, кто ждал направления, жили в одном бараке. Там все вместе: бытовики, зэки со стажем и политические. Молодым парням приходилось не спать ночью, потому что ночь была любимым временем суток для зэков. Они то и дело задирались на слабеньких. Помню, даже одного щупленького мальца они сперва изнасиловали при всех, а потом подвесили обнаженным к потолку и оставили на всю ночь. Утром парня нашли мертвым. Около года я проторчал в этом бараке, а потом был переведен в 204 колонию на станцию Обская. Заключенные на колониях выполняли всю грязную работу. Отсыпка грунта на отдаленных участках. Иногда приходилось сутками находиться без еды, изнывая от жажды. Одежонка, у нас была почти ни какая. Спецовка из мешковины, а зимой фуфайка ободранная, да и шапка-ушанка. Около пяти месяцев я переходил из бригады в бригаду: то отсыпкой занимался, то так, еще чем нибудь. В 1949 при нашей колонии была создана спец бригада, которая занималась распределением мест для захоронения заключенных. Так я и попал в могильщики.
Бригада состояла из 12 человек. Она же делилась на две группы, в группе по шесть человек. Первая группа занималась выбором мест для захоронений, а также закапыванием и выкапыванием могил. В обязанности второй входила перевозка трупов, заполнение документации и скомканный обряд погребения. Я входил в первую группу. В бригаде имелся и транспорт: небольшой экскаватор для особых нужд, два самосвала, а также в нашем арсенале имелись и лошади. Мы обслуживали все колонии, начиная с Харпа и заканчивая Лабытнангами. Скажу сразу, работы было много. В день в разных местах мы хоронили по десять трупов. Иногда приходилось делать общие захоронения. Большое кладбище было в районе Обской, также в Харпе, да и вокруг Лабытнаног где-то около пяти больших кладбищ было.
Место для захоронения выбиралось по особому принципу. В этот принцип был внесен и пункт о хорошей земле. Нельзя было хоронить около озер. Обычно хоронили в одном километре от зон.
В районе станции Обская было около 400 могил, не считая 250 детских. На детское кладбище свозили умерших детей со всех околотков и зоновских детских домов. Также где-то около 20 могил общих. Иногда ведь приходилось хоронить по пять трупов в одной яме. А как-то мы закапали в одной могиле 10 младенцев. Места то было мало, а расширять захоронения не разрешали. Скажу по секрету, было и отдельное кладбище, это где сейчас «очистные», в 2-3 километрах, наверное. Якобы на нем хоронили деток, родившихся с физиологическими отклонениями. Но ими занимались другие люди. Помню, в том районе мы выкопали около 10 могил. Трупов не видели, поэтому точно не скажу. По слухам, особо уродливых убивали сами врачи и сразу закапывали, иногда и сами. Бывало, что приходилось хоронить и под деревом одного из зданий колонии. Так время то, какое было! Советская власть старалась оберегать от душевных потрясений своих граждан. Ни в коем случае, мы не должны были кому-то рассказывать, подписывали даже бумагу о неразглашении тайны. Пугали, что к нашему сроку еще несколько годков накинули. Это сейчас вам я рассказываю, хотя сам боюсь. Ну, мало ли…
Приходилось хоронить много: были немцы, англичане, японцы, голландцы, американцы, и даже итальянцы. Много было кого. Помню, есть даже целое кладбище немецких военнопленных. Их здесь было много. Были и офицеры вермахта. В среднем где-то таких мТл около тысячи. Помню на кладбище на обской, захоронили пять англичан – бывших летчиков. Возможно их расстреляли. Но они похоронены на Обском кладбище….
Обряд погребения – это мягко сказано. Труп заворачивали в плотное покрывало, обвязывали веревками и кидали в яму, а потом со словами «Покойся с миром», да и закапывали. Но чаще всего сколачивали из досок гробик и так хоронили. Древесины было много, поэтому гробы были добротными. Выстругивали гробы также мужики из нашей бригады. Поэтому работы было много…
То, что мы попали в эту бригаду, можно сказать, нам повезло в каком-то смысле. Наш распорядок начинался с семи часов. Мы жили в отдельной избе с решетками на окнах. Охраны большой не было, всего два охранника. Кормили хорошо, вечером даже 50 гр. давали. Мы были на отдельном счету. В семь – подъем, в 7.30 шли на завтрак, затем развод, 13.00 –обед, после опять работа и ужин в 22.00. Иногда, правда, бывали и такие дни, когда мы ложились в 2 часа ночи.
Интересного ни чего не было. Да и что там интересного, делать такую работу. В этом разве интерес?
После ликвидации нашей колонии в 1952 году, весь состав бригады отправили за Салехард. Вот там то нам пришлось поработать. Колонии были почти на каждом километре и люди там умирали целыми бригадами. В общем, работы было много. Что самое интересное, нас заставляли политических хоронить отдельно от других заключенных. Чаще всего на многие кладбища, мы не ставили ни каких знаков о захоронении. Просто закапывали и все.
В бригаде велся специальный журнал, в котором мы записывали место захоронения, количество могил и данные похороненных. Также существовала карта, на которую наносились захоронения. Кстати, во многих колониях был план всей близлежащей зон, включая кладбище. Ни какой документации не велось по детям. А почему, не знаем. Может где-то какая-то бумажка и есть, но мы такой документ не готовили. Потом мы всю документацию передали начальству, поэтому, что с ней случилось я не знаю.
В 1954 году меня освободили досрочно, как было написано в деле «за хорошее поведение». Да и зачем мы им нужны были, ведь колонии ликвидировались, и держать целую бригаду могильщиков стало неэкономно. Правда, мы НКВДэшникам оказали еще одну медвежью услугу, свели на нет некоторые кладбища. Поэтому трудно сейчас точно сказать, где нет захоронений. Да и годы берут свое, многое забываешь. Жизнь-то насыщенная была, наполненная разных приключений. И стараешься вспомнить что-то интересное и радующее душу, а плохое хочешь забыть.
http://www.kraeved.ru/ekspeditsiya-na-vyyavlenie-zakhoronenii-zaklyuchennykh-1946-1955-gg
Простите, а кто писал или говорил о сотнях тысяч? Речь шла о неверии в том, что на этом кладбище похоронено около 400 человек, в том числе и дети. Если кому-то все еще не верится в то, что память вещь хрупкая, советую зайти на старое кладбище в центре города, где заключенных безымянно не хоронили и посмотреть в каком состоянии оно. А там хоронили тоже недавно - в конце 40-х, начале 60-х годов прошлого века.
---------- Добавлено в 11:29 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 11:21 ----------
Спасибо за замечание. Поторопился - исправил. Хотя мне все-таки по наивности своей казалось, что важна не столько форма, сколько содержание. Похоже, что содержание Вас не задело, а жаль...
---------- Добавлено в 11:29 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 11:21 ----------
Спасибо за замечание. Поторопился - исправил. Хотя мне все-таки по наивности своей казалось, что важна не столько форма, сколько содержание. Похоже, что содержание Вас не задело, а жаль...
Статистика, конечно, весьма мутная и хитрая наука... но если просто посчитать, то получается "естественная убыль" составила несколько процентов, то есть в год умирало менее тысячи человек. Точные цифры сходу не вспомню, но если надо, то уточню.
А сколько счас в Салехарде умирает в год? И какой это прОцент?
А сколько счас в Салехарде умирает в год? И какой это прОцент?
Ну а если вам очень спокойно скажут, что люди с тех пор практически не изменились? Что за сытную жизнь и возможность быть выше других, очень немало людей даже отсюда, с форума, вполне способны на "многое", именно на то, о чем вы с пренебрежением говорите - "да вы тут об этом визжите, истерите" и т.п. Подумайте немного лучше об этом. И без истерик, ибо яростное обвинение в истерике других - по сути дела такая же истерика, только уже собственная.
да никакой истерики у меня нетуть. 
надо было, конечно, смайлики ставить (чтоб у вас ложное впечатление не сложилось), то тема немного не та.
ну так лишнее подтверждение, что история ничему не учит. и вопли на форуме и литьё слёз ситуацию не исправят.
так я и писал уже подумавши...
---------- Добавлено в 16:27 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 16:25 ----------
в городе? их нет. за аэропортом насыпь осталась, уже изрядно заросшая. да за хлебозаводом немного. а остальное в тундре. если по зимнику на надым поедете - то и строения кой-какие остались.
надо было, конечно, смайлики ставить (чтоб у вас ложное впечатление не сложилось), то тема немного не та.ну так лишнее подтверждение, что история ничему не учит. и вопли на форуме и литьё слёз ситуацию не исправят.
так я и писал уже подумавши...---------- Добавлено в 16:27 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 16:25 ----------
в городе? их нет. за аэропортом насыпь осталась, уже изрядно заросшая. да за хлебозаводом немного. а остальное в тундре. если по зимнику на надым поедете - то и строения кой-какие остались.
Мне непонятно, что испугало автора и многих здесь присутствующих. В человеческих могилах все склонны видеть что то страшное, и особенного ужоса добавляет их близость к дороге 501 стройки. Для интереса сходите на кладбище в центре города и по дороге на Аксарку. Не потребуется много времени, что бы найти там сотни могил вообще без опознавательных табличек и знаков (читай безымянные), многие вообще провалились и вместо могил яма, наполненная водой. А чего вы хотите от конца 40-х?
---------- Добавлено в 18:34 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 18:33 ----------
Возле 3- первомайского встаете на тупик железной дороги (там еще монумент стоит) и идете по насыпи на восток. Будут и рельсы (подальше), шпалы, мосты, бараки, вышки и пр.
---------- Добавлено в 18:34 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 18:33 ----------
Возле 3- первомайского встаете на тупик железной дороги (там еще монумент стоит) и идете по насыпи на восток. Будут и рельсы (подальше), шпалы, мосты, бараки, вышки и пр.