10 декабря Ямало-Ненецкому автономному округу исполнилось 85 лет. Я здесь родился и вырос и живу 36-й год. На этом форуме периодически создаются темы о жизни на Крайнем севере, которые по понятным причинам сводятся к заработку, качеству сервиса и уровню жизни.
Я Вам не скажу за всю Одессу, но скажу за Салехард. За несколько десятилетий он изменился. При этом на вопрос стало ли лучше жить, однозначно не ответить.
Наверное все-таки стало…
Исчезли деревянные тротуары (они забавно пружинили во время ходьбы, но они же и проваливались). Перелеты на Москву больше не занимают восемь часов, в самолетах нет пакетов для сами знаете чего, нет того спертого воздуха, который бил в нос и легкие сразу при попадании в салон, народ не возит с собой вареные яйца и жареную курицу, дабы в самолете покушать. Чемоданы не нужно тащить до самолета и грузить в багаж. Привозная вода стала не таким частым явлением. С «земли» не возят нынче, кофе, майонез (некоторые везли жвачку детям), в Воркуту за продуктами летать перестали. Помню, в 90-х что-то случилось с очисткой воды, и вода была дефицитом. Ее приходилось Воровать. Да, да, темными вечерами выходили с ведрами и крали воду из бочек соседних подъездов. Еще случались перебои с хлебом. Помню, в магазин, на месте которого сейчас стоит «Кристалл» на Гидропорту, привезли хлеб. Люди брали по три буханки и морозили на балконах. «Каменных» домов были единицы. Кто-то этого не помнит, кто в это не верит, но это было. В 80-х годах «с машины» продавали новогодние подарки, так вот в этих подарках была баночка майонеза.
Или не стало?...
В нынешнее время от того крайнего севера, который я помню, осталось два явления: белая ночь летом и снег зимой. От рыбалки (особенной, северной рыбалки) остались некие запреты и штрафы. Куропатку, вероятно, ожидает участь морской коровы. Когда-то было у нас здание (оно и сейчас есть на площади Ленина), которое называли «Красный чум». В нем умещались ВСЕ (да, да все) чиновники. Посмотрите сколько их сейчас. И это произошло в век цифровых технологий, когда машины могут выполнять массу операций. Город вырос, появились тротуары, дома, прямые рейсы на Москву. Однако ощущение оторванности от цивилизации не прошло. Раньше много не было, зато был особый северный колорит. Сейчас мы вроде, как плацдарм для броска на Арктику, однако живем в условиях пародии на качественные товары, работы, услуги. Если человек умеет менять реквизиты в договоре и гуглить, то он юрист. Если умеет нажимать контр альт дел и снимать задачу, то программист, если возит перемороженную морковку и продает ее со 100% накруткой – то ритейлер. И так далее.
В городе появилось много новых людей, относящихся к Крайнему северу, как к дойной корове. Некоторые из этих приматов называют город «Салежоп», «Салехер». Стебутся на малочисленными народами, которые живут тут испокон веку (все это показывает уровень интеллекта). Эта белая кость преследует одну цель – получить (не заработать, а именно получить) большие деньги. Получить жилье здесь и исторической родине. А потом свалить. Ничего плохого в этом нет. Каждый человек ищет лучшей жизни. Другое способ получения желаемого результата…
Все написанное является влиянием на город экономической и политической ситуации в стране. Прожив здесь более 30-ти лет, лично я понял, что устал. Устал вести бизнес, пробиваясь сквозь твердолобость чинуш и неадекватность многих предпринимателей (и те и другие работают по принципу, провозглашенного зайцем из советского мультика «и так сойдет»). Устал наблюдать сопливую молодежь, сидящую в кабинетах и рассуждающую о собственной значимости и собственном вкладе в развитие округа. Устал не получать должного лечения (эта совсем другая история). Еще я устал ходить пешком по мосту через Обь – длинный очень.
При всем этом, я осознаю, что у меня все хорошо. Понятно, что в нашей стране многое может измениться за ночь. Однако я имею свое жилье, имею свой бизнес, приносящий доход который превышает официальную среднюю заработную плату. Обладая числом проблем, превосходящим проблемы большинства, я имею ресурсы эти проблемы решать.
Крайний север закаляет характер. Во время всяческих совещаний и прочих рабочих встреч на «земле» я не без гордости говорю, что я с Полярного круга. Для них трех часовой перелет на вертолете или поездка на треколе или переправа в шторм (когда паромы не ходят) или форсирование Оби на легковой машине в конце апреля – это экстрим. Для нас это норма. Крайний север формирует способность принять волевое решение и взять на себя ответственность. В условиях оторванности от большой земли, оторванности от качественного образования, оторванности от информации (еще в эпоху до интернета), приходилось все брать своими руками и всему учиться.
Праздника от юбилея я не прочувствовал не от того, что не получил пресловутой премии. В бизнесе премий нет, есть дивиденды (и они будут в конце года). Просто слеплены мы с теми, кто празднует, докладывая и осваивая, из разного теста.
Как бы то ни было, но этот город мой. И он останется моим со своими летними белыми ночами и зимним снегом, даже в случае переезда.
Я Вам не скажу за всю Одессу, но скажу за Салехард. За несколько десятилетий он изменился. При этом на вопрос стало ли лучше жить, однозначно не ответить.
Наверное все-таки стало…
Исчезли деревянные тротуары (они забавно пружинили во время ходьбы, но они же и проваливались). Перелеты на Москву больше не занимают восемь часов, в самолетах нет пакетов для сами знаете чего, нет того спертого воздуха, который бил в нос и легкие сразу при попадании в салон, народ не возит с собой вареные яйца и жареную курицу, дабы в самолете покушать. Чемоданы не нужно тащить до самолета и грузить в багаж. Привозная вода стала не таким частым явлением. С «земли» не возят нынче, кофе, майонез (некоторые везли жвачку детям), в Воркуту за продуктами летать перестали. Помню, в 90-х что-то случилось с очисткой воды, и вода была дефицитом. Ее приходилось Воровать. Да, да, темными вечерами выходили с ведрами и крали воду из бочек соседних подъездов. Еще случались перебои с хлебом. Помню, в магазин, на месте которого сейчас стоит «Кристалл» на Гидропорту, привезли хлеб. Люди брали по три буханки и морозили на балконах. «Каменных» домов были единицы. Кто-то этого не помнит, кто в это не верит, но это было. В 80-х годах «с машины» продавали новогодние подарки, так вот в этих подарках была баночка майонеза.
Или не стало?...
В нынешнее время от того крайнего севера, который я помню, осталось два явления: белая ночь летом и снег зимой. От рыбалки (особенной, северной рыбалки) остались некие запреты и штрафы. Куропатку, вероятно, ожидает участь морской коровы. Когда-то было у нас здание (оно и сейчас есть на площади Ленина), которое называли «Красный чум». В нем умещались ВСЕ (да, да все) чиновники. Посмотрите сколько их сейчас. И это произошло в век цифровых технологий, когда машины могут выполнять массу операций. Город вырос, появились тротуары, дома, прямые рейсы на Москву. Однако ощущение оторванности от цивилизации не прошло. Раньше много не было, зато был особый северный колорит. Сейчас мы вроде, как плацдарм для броска на Арктику, однако живем в условиях пародии на качественные товары, работы, услуги. Если человек умеет менять реквизиты в договоре и гуглить, то он юрист. Если умеет нажимать контр альт дел и снимать задачу, то программист, если возит перемороженную морковку и продает ее со 100% накруткой – то ритейлер. И так далее.
В городе появилось много новых людей, относящихся к Крайнему северу, как к дойной корове. Некоторые из этих приматов называют город «Салежоп», «Салехер». Стебутся на малочисленными народами, которые живут тут испокон веку (все это показывает уровень интеллекта). Эта белая кость преследует одну цель – получить (не заработать, а именно получить) большие деньги. Получить жилье здесь и исторической родине. А потом свалить. Ничего плохого в этом нет. Каждый человек ищет лучшей жизни. Другое способ получения желаемого результата…
Все написанное является влиянием на город экономической и политической ситуации в стране. Прожив здесь более 30-ти лет, лично я понял, что устал. Устал вести бизнес, пробиваясь сквозь твердолобость чинуш и неадекватность многих предпринимателей (и те и другие работают по принципу, провозглашенного зайцем из советского мультика «и так сойдет»). Устал наблюдать сопливую молодежь, сидящую в кабинетах и рассуждающую о собственной значимости и собственном вкладе в развитие округа. Устал не получать должного лечения (эта совсем другая история). Еще я устал ходить пешком по мосту через Обь – длинный очень.
При всем этом, я осознаю, что у меня все хорошо. Понятно, что в нашей стране многое может измениться за ночь. Однако я имею свое жилье, имею свой бизнес, приносящий доход который превышает официальную среднюю заработную плату. Обладая числом проблем, превосходящим проблемы большинства, я имею ресурсы эти проблемы решать.
Крайний север закаляет характер. Во время всяческих совещаний и прочих рабочих встреч на «земле» я не без гордости говорю, что я с Полярного круга. Для них трех часовой перелет на вертолете или поездка на треколе или переправа в шторм (когда паромы не ходят) или форсирование Оби на легковой машине в конце апреля – это экстрим. Для нас это норма. Крайний север формирует способность принять волевое решение и взять на себя ответственность. В условиях оторванности от большой земли, оторванности от качественного образования, оторванности от информации (еще в эпоху до интернета), приходилось все брать своими руками и всему учиться.
Праздника от юбилея я не прочувствовал не от того, что не получил пресловутой премии. В бизнесе премий нет, есть дивиденды (и они будут в конце года). Просто слеплены мы с теми, кто празднует, докладывая и осваивая, из разного теста.
Как бы то ни было, но этот город мой. И он останется моим со своими летними белыми ночами и зимним снегом, даже в случае переезда.
панаехали